mr. windsor ; 32 — 38, лондон — эдинбург — шотландия ; добро пожаловать домой, ваше высочество ; and meet me there bundles of flowers // we'll wade through the hours of cold ;

♫ ben howard — promise
[indent]
письма, которые я не отправила, они повсюду: в ежедневнике, в телефонных заметках, на разноцветных стикерах, на полях утренних газет, в детских альбомах, на ладони, в бесконечных мыслях. 
[indent]
у меня наконец-то появилось время подумать о нас.

[indent]
✎ _ _ _ _ _ _ _ _ _ _ 25 октября

джо хмурит брови за завтраком, упрямо не желая признаваться в чём дело. никакой овсяной каши с карамелизированными яблоками, никакого тёплого молока, никаких нудных напутствий — у них, ведь, каникулы. он любит кукурузные хлопья и йогурт с черникой; громко слушать музыку в больших наушниках; вредные чипсы и газированные напитки, которыми иногда ^{(на каникулах)} им позволено баловаться. у него десяток причин не склоняться над тарелкой настолько низко и трагично, не ковырять ложкой размякшие в молоке хлопья. в ближайшей деревне — ярмарка с его любимыми аттракционами, безлимитное разрешение на мультфильмы и «поиграть за приставкой»; долгожданное время, когда можно забыть о существовании школьных тетрадей, домашних заданий и сложных имён учителей из приватной школы ламбрук. я, как конченая оптимистка, нахожу повод для глупой улыбки даже в сухом и солнечном октябре, но таковым он пробудет не дольше недели. ты знаешь, дальше будет сложнее. каждый год добавляет одну звёздочку к нашей задаче — разговорить, прочесть мысли, отследить причинно-следственные. джо в конце концов признаётся: ты не приедешь. в его девять лет мне признать приходится, что папа теперь ^{(немного)} нужнее мамы. папа теперь — фигура слишком важная, на которую он станет равняться. ведь с папой он будет смотреть футбол, посещать матчи, носить дурацкие шарфы поклонников, пробовать безалкогольное пиво, учиться держать бритву и подбирать одеколон. папа научит его самому важному. я, конечно же, его поддерживаю и обещаю целый день кататься по окрестностям под его любимых the beatles на всю мощность, и пусть мы перепугаем в округе всех овец. только ты ему н у ж е н. я знаю, моё вынужденное освобождение от обязанностей стоит твоего времени. я знаю, ты чрезвычайно занят. мы тебя ждём. 

✎ _ _ _ _ _ _ _ _ _ _ 21 декабря

в преддверии рождества я поддаюсь дурацкой рефлексии, ностальгирую листая старые фотоальбомы и пересматриваю любимые фильмы двухтысячных. пока дети заняты тем, что подбирают и мастерят подарки, выписывают из потрёпанной толстой книги рецепт рождественского пуддинга, играют со своими кузенам и кузинами, я невзначай могу слишком отвлечься. иногда мне спросить безумно хочется: я была дурой? боюсь не менее безумно получить положительный ответ. наверное, числясь в университете положено учиться, а не забивать голову фантазиями о симпатичном мальчике. наверное, наивные уговоры в духе «продолжу после свадьбы» не работают ни для одной девушки. наверное, фраза «следовало слушать старших» впрямь имеет смысл — мне следовало отказаться от твоего предложения. мне следовало не бояться потерять тебя. справедливости ради, на тебя велась охота похлеще той, что транслируют по bbc earth; твои бывшие выглядели куда глянцевее, отчего-то блондинки, когда я оказалась шатенкой. мы сообщили о намерении обручиться и нам, почему-то, позволили. ты отгулял свой выпуск и отправился в военную академию, а я — в неожиданный декрет. случается, правда? в преддверии рождества когда подводишь итоги своей жизни ^{(год — слишком мелко)}, легко вспомнить об утраченном дипломе ^{(впрочем, почему бы не получить его теперь?)}, обо всех ошибках молодости, но когда дети врываются в комнату со спорами кто круче — динозавры или драконы, случается рождественское чудо. по мановению волшебной палочки из гарри поттера, которого только и крутят по тв, забываешь обо всём. знаешь, я не жалею — у нас замечательные дети. когда ты приедешь, я обязательно скажу тебе об этом. 

[indent]
✎ _ _ _ _ _ _ _ _ _ _ 31 марта

это была первая пасхальная служба в маленькой церквушке, едва ли сравнимой с капеллой святого георгия или церковью в сандрингеме. здесь — теснее, пахнет лесом, шуршат в кустах дрозды и надо отметить, весьма расположенные прихожане под покровительством самого гостеприимного священника. от кейти до балморала меньше половины мили, всего лишь пятнадцать минут, если не торопиться, наклоняясь над каждым вылезшим из влажной земли подснежником или фиолетовым крокусом. я ступаю осторожно по тропинке, наблюдая за детьми которые еле выдержали службу, стараясь держать чинно и ровно спины, осознавая всю важность этих нудных нескольких часов. теперь они гоняются за дроздами и постоянно норовят убежать далеко вперёд, вспоминая вовремя о том, что их мама несколько перепуганная, а может быть, слишком. наверное, в пасхальное воскресенье следует каяться в грехах, выбеливать свои мысли, соскрёбывать с души всё господу неугодное. наверное, мне чертовски стыдно, идя рядом с тобой, вспоминать о своих оплошностях. наверное, наш брак — не тот идеал, отпечатавшийся на многих обложках журналов. мне не следовало повышать голос до истеричного надрыва, невзначай флиртовать со случайными мужчинами моей жизни, заодно подозревая тебя в изменах с твоими идеальными бывшими. они до сих пор кажутся более подходящими — об этом даже пишут в жёлтой прессе. мне не следовало кричать о разводе, зная, что никакого развода быть не может. вспомнить злосчастный университет, называя его худшим событием в жизни. я однажды признаюсь тебе в том, что стать твоей женой — испытание под тысячами запретов. добровольное соглашение на молчание до конца жизни. говорить нежелательно даже со своим отражением, даже в голове, потому что мы существуем в вечной серой зоне. но сейчас я думаю также о том, что стоило выучить миллион деталей, разновидностей вилок и ложек, книксенов и сложных имён, чтобы идти рядом с тобой, брать под руку и опускать голову на плечо. 

мы всё переживём. мы справимся. 

› это три маленьких зарисовки с акцентом на отношения, семейный вайб, роял атмосферу. но сюжет цельный обязательно будет. немного биографии и отдалённо — конфликта в этой истории. я очень стеснительный человечек, поэтому буду рада подробности обсудить в личном пространстве. даже если вам не зайдёт — пойму, осуждать не стану, отпущу с миром. 

› что известно о вашем персонаже: сфера деятельности, примерный возраст, семейное положение, некоторые важные детали биографии. но! в целом, характер / образ — на ваш откуп. очень хочется, чтобы он подходил вам как одёжка, ну, с комфортном, не жмёт, приятно прилегает к душе. внешность обсуждаема, указанная просто пришла в голову внезапно. 

› я не привередлива, готова подстраиваться под вас. умею писать с заглавной буквы, но люблю разные оформления постов. от 5-6к и до бесконечности. нравится (для спокойствия) немного продумывать сюжетик наперёд, знать, к чему ведёт открытый эпизод, отыгрывать далёкое (и не только) прошлое. 

› готова обменяться постами, поддержу любой вид связи, отвечу на все вопросы. осталось, получается, дождаться. 

mr. dean loomis ;  40-45, эдинбург, учитель литературы.

когда отец пьян, дин слышит, что он никчемен, вместо работы руками читает глупые книжки малолетним идиотам. потом он трезвеет и извиняется, обещает что завяжет, снова и снова по новой, набирает долгов, просит сына помочь, плачет у его порога. и дин соглашается, зная, что все заведомо провально, но надеется, отец однажды перестанет пить.
молоденькие учительницы хихикают, переглядываются, иногда спрашивают, почему же он до сих пор не женат. дин улыбается, кажется, кто-то болтает даже о том, что он гей, иначе не объяснить почему все их попытки затащить его в сети интрижек проваливаются. дин каждый раз вежливо отказывается — от совместного кофе, пары бокалов вина после работы, похода в бар на выходных.
но он никогда не отказывает ей, не теперь. ханна добивается, чтобы он заметил.
каждое воскресенье дин ходит в церковь, этому научила его мама. иногда он разговаривает со священником, иногда делится грехами, умалчивая лишь об одном.
«мне нравятся стихи дилана томаса, а вам, мистер лумис... дин?»

она называет его по имени — с ее уст оно срывается тихим выдохом, дин хмурится, так быть не должно, но рядом с ней его сердце бьется непозволительно сильно. ханна задерживается после уроков и просит помочь ей с темой доклада, отмечает, что она слишком трудная — дин знает, что это ложь, если бы ее средний балл был ниже возможно поверил.

ханна шепчет ему, что она словно в клетке — родители, друзья, финн. все становится слишком сложным, но только не рядом с дином — он не замечает, когда их разговоры становятся глубже, ближе, когда пальцы сплетаются, а дыхание превращается в единое.
ханна шепчет, что никому не расскажет.

итак, у нас тут все просто. учитель, ученица, запретная связь, которая рискует выйти наружу, потому что брат ханны решил самовыпилиться, а перед этим составить список, в котором есть и она сама с грязными секретиками. дин делится однажды с ней своими проблемами с отцом и его долгами и ханна предлагает помочь, но способом не самым законным — предположительно, они могли шантажировать ее отца; обо всем остальном поболтаем вместе, очень жду.